Погода была вполне неплохой. Белые облака, похожие на большие мягкие куски ваты, вяло плыли по голубому небу. Казалось, им лень вообще двигаться, но назойливый ветер приказывал им двигаться вперед. Только вот для какой цели? Иногда одна из таких ватин прикрывала солнце, позволяя глазам отдохнуть от яркого света. Но затем желтый диск вновь открывался взору, заставляя щуриться и опускать голову вниз. Иногда ветер касался листвы деревьев, заставляя их играть свою особую музыку, своё волшебное, успокаивающее шуршание. При этом несколько листьев, уже отслуживших свое, срывались с отчего дома и медленно опускались на землю, танцуя друг с другом танец осени. Некоторых танцующих ветер подхватывал, поднимая немного вверх, давая ещё немного времени, перед тем, как они опустятся на землю и никогда больше не поднимутся в воздух.
Она ловко поймала красный листок, неумолимо падавший вниз. Видимо, ветер решил, что он слишком плохо танцует, и не дал ему ни секунды. Но танец и правда был плох. Листок сорвался с дерева и словно камень рухнул вниз. Теперь у неё был и красный листок. Один единственный среди шести желтых. Солнце вновь показалось из-за лениво плывущего облака, и она надвинула свою шляпу на лоб. Огромные поля с голубым окаймлением полностью скрыли маленькое личико. Миниатюрная девушка в бело-голубом платьице неспешно шагала  по  усыпанной опавшими листьями аллее. Вообще,  она не собиралась тратить свою время на эту прогулку. Ведь у неё есть, как всегда, дела куда важнее. Между прочим, пройтись по этой аллее значило совершить огромный крюк до места, куда она, собственно говоря, направлялась. Но эти цвета заворожили даже её. И не смотря на то, что времени у неё не было, а когда оно вообще у неё было, девушка уверенно свернула к этим красочным деревьям.
Помахивая собранным букетом, девушка, ускорив шаг, покинула небольшой парк, хотя ей так не хотелось. Ведь там была столь привлекательная лавочка, которая так и манила, словно говорила: «Сядь на меня, расслабься, смотри на небо и ничего не делай». Но даже если бы Рукия села, расслабиться у неё все равно не вышло бы. Она быстро преодолела длинную лестницу, перепрыгивая через ступеньки, и оказалась на дороге, прямиком ведущей к пункту её назначения.
Сделав пару шагов вперед, она остановилась и дернула себя за правую руку. Гикай отвратительно стягивал. Рукия прекрасно знала, что нахождение в гикае - это быть рыбой в консервной банке. Но на сей раз банка была настолько маленькой, что рыбке было тяжело дышать. Шинигами сделала глубокий вдох, однако это не помогло. Ощущение нехватки воздуха не то, что не пропало, а лишь усилилось. Рукия качнула головой  и возобновила шаг. Ветер на это улочки был отчего-то сильнее и не прекращался. Он словно пытался сорвать шляпу, будто хотел открыть лицо. Но девушка лишь сильнее прижала  её  к голове. На мгновение на свет показались маленькие, сильно сжатые губы и бледная кожа. Рукии очень хотелось покинуть гикай. Вот прямо сейчас. Но кинуть его здесь было верхом глупости. Да и Урахара будет недоволен. Хотя, он и так будет недоволен. Ведь его работа не может быть плохой. Но она, черт возьми, жутка плохая. Она задыхается в нём.
Девушка помассировала горло. Осталось совсем немного. Она скинет с себя эту давящую кожуру, станет свободной. А  этот панамочный торговец пусть разбирается, в чем там дело. Или дает новый. Хотя, она бы с радостью посидела в магазинчике и попила бы чайку. А починка гикая была бы оправданием потраченного в пустую времени.
Вдалеке показался желаемый объект. Рукия ускорила шаг, крепче сжав тонкие веточки листьев. Однако, приближаясь, девушка замедлялась с каждым шагом. На крыльце магазина восседал пятнадцатилетний парниша, отчаянно дымивший сигарку. Одежда на нем была до одури знакомой, а при ближайшем рассмотрении оказалась одеждой владельца магазина.
Урахара завел себе ещё одного ребенка? Причем жутко похожего на него…
Дальше в голове полузадыхающейся Рукии замелькали мысли о том, что торговец когда-то естественным путем заделал себе наследничка. Потому что этот парень на крыльце был почти точной копией торговца. Щетины не хватало. И привычной усталости.
Подойдя почти вплотную к объекту, занявшему мысли Рукии, она вяло подняла руку, ибо по-другому просто не получалось.
- Привет…
Она вновь сделала глубокий вдох. Это начинало входить в привычку.
- Не подскажешь, где владелец магазина?
Казалось, что на горло вновь надавили. Банка становилась все меньше или это рыбка выросла?

Здесь была Нелл.

Откуда этот парень знает мое имя?
Девушка нахмурилась. Пропустив  мимо ушей остальную часть фразы, автоматически отметив про себя, что не такая уж и рань. Гикай словно еще немного сжался, будто выталкивая  владелицу. Рукия напряглась, пытаясь сохранить себя в этой гадкой оболочке. Ветер вновь поднялся, ударив на этот раз в спину, раздувая полы платья. Девушка прижала их одной рукой, второй все ещё придерживала шляпу.
Она уже было открыла рот, дабы задать интересующие её вопросы. А именно: кто он такой? Откуда он её знает? Что он тут делает? И где же все-таки Урахара? Но парень опередил её, сказав что он и есть Урахара. Рукия словно зависла, уставившись на подростка перед ней. Да, он поразительно похож на торговца, но почему она должна верить его словам? Конечно, Урахара вряд ли отдаст кому-то свою фирменную панамку.
Осень пора перемен…
Девушка мотнула головой, словно выходя из абсанса, и под другим углом взглянула на белокурого парнишу перед собой. Манера говорить, одежда и вот эти прекрасные синяки под глазами: вот те три факта, которые четко указывали на правоту слов подростка.
- Какие же у вас радикальные изменения…
Рукия вновь потерла сжимающееся горло. Или ей уже просто казалось, что оно сжимается? Девушка глотнула. Никаких проблем у неё при этом действии у неё не возникло, посему ей стало чуть спокойнее, однако противное ощущение не покидало Рукию. Она радостно кивнула, когда юный Урахара предложил ей пройти в дом. Она порядком продрогла. Все же её одежда явно не подходила погоде. Не смотря на то, что осени в Японии обычно теплые, надевать настолько легкое платье было не самой разумной идеей. Но она схватила первое, что попалось под руку. Да и шляпа не особо грела, только доставляла неудобства своими огромными полями. Но она скрывала её болезненно бледное лицо. Девушка была уверена, что это ещё один показатель бракованности гикая.
Войдя в магазинчик, Рукия улыбнулась, почувствовав, как телу становится тепло. Она послушно проследовала за мини-Урахарой, который даже в облике подростка был выше её чуть ли не на две головы. Не то, чтобы её это особо расстраивало. Прямо скажем, её это ни капли не колыхало. Но мысль о том, что она слишком маловата для ста с лишним лет иногда посещала её маленькую головку.
Маленький, да удаленький.
Именно с этой мыслью девушка вошла в гостиную.
- Чаю? Да, позже. Чуть позже.
Но, кажется, Урахара и не собирался делать чай. Он уже уселся на татами, спрятав ноги. Рукия продолжала с интересом изучать его. Кажется, в юности он был чуть симпатичнее. Все-таки годы даже у шинигами берут своё. И осанка у него была прямее. Хотя, быть может, ей кажется. Она никогда особенно не приглядывалась к носителю полосатой панамки. Торговец чихнул, от чего шинигами дернулась, на лице появилось какое-то странное наигранное беспокойство.
- Заболели? Видимо, со сменой имиджа к вам пришел слабый иммунитет.
Девушка выдавила из себя улыбку. На мгновение ей показалось, что она так с этой улыбкой и останется. Гикай словно каменел, пытаясь заточить её в одной позе с одним выражением лица. Она опустилась на татами, сняв, наконец-то, шляпу. Выглядела Кучики Рукия жутковато. Комнатный свет озарил её бледное, с мраморным оттенком, лицо, посиневшие губы были изогнуты в какой-то непонятной улыбке. Девушка попыталась начать свою проблему, но ничего не вышло. Это чертова оболочка окончательно перестала её слушаться.
Всё. Хватит.
Пара секунд - и гикай безжизненно рухнул на столик. Рукия поморщилась, оглядев его. Надеть шляпу было удачной идеей, иначе распугала бы всех, встречавшихся ей по дороге людей.
- Вот, - она ткнула ногой гикай, - с чем я пожаловала. В нем просто невозможно дышать. Консервная банка, которая будто сжимается под давлением. – Рукия состроила злобно-недовольное выражение лица, вспомнив, какие «чудные» ощущение она получила от этого гикая. – Но, - она вновь уставилась на Урахару, - не думаю, что проблема моей оболочки сейчас стоит на первом месте. Переживу пока что и без него. А вот что случилось с вами, Урахара-сан?
Кучики подхватила свое второе тело и с легкостью оттащила его в угол комнаты, затем вернулась к столику и опустилась на то место, где только что находилась «консервная банка». Фиалковые глаза уставились на торговца, ожидая ответа на вопрос. Хотя, почему-то Рукии казалось, что она его не получит. Потому что Урахара просто-напросто его не знает.

Здесь была Нелл.

Она спокойно ждала, изучая гостиную, в которой была уже не первый раз, но занять себя хоть чем-то было необходимо. Ей казалось, что где-то таится что-то нехорошее. И оно сейчас вылезет. Вот только откуда? Из какого угла ждать эту нехорошесть? Эту западню? Она продолжала рассматривать стены, хотя они были самыми обычными стенами. Как тысячи других стен. Но если приложить хоть каплю воображения, можно мысленно изрисовать их маленькими Чаппи. Девушка медленно опустила взгляд на пол. С полом все тоже было просто отлично. Кое-где замечались неровности, но в целом он был просто полом. Ни больше, ни меньше. Затем она увлеклась столом, который тоже не блистал разнообразием. Чертовски обыкновенный стол..
Девушка вздохнула. Ей были абсолютно неинтересны ни стены, ни пол, ни стол, ничего в этой гостиной не привлекало её внимание. Она всего лишь хотела повернуть голову и посмотреть на свой гикай. Но что-то мешало ей сделать столь простое действо. Она поморщилась. Словно при взгляде на её земную оболочку ей откроется то, чего она знать совершенно не желает. Словно ей покажут что-то страшное. От этих мыслей ей становилось так глупо. Да, именно. Ей становилось глупо. Ведь что за ерунда? Это её собственный гикай. Но так похожий на неё. Скорее всего именно это останавливало девушку. Она не хотела видеть себя в таком виде. Это будто видеть свою смерть. Ведь именно таким ей показался гикай, мертвым. Труп. Вот только этот труп был точной её копией. Был ею. Но если подумать логически, то это не она. Вот она, сидит, как дура изучает абсолютно обыкновенный стол, который видела не раз и не два. А гикай – это оболочка для нахождения в мире людей. Ничего более. Ведь правда, Урахара-кун? Гикай всего лишь оболочка? Ничего более?
Рукия неторопливо повернула голову, при этом уставившись в пол. Показались ноги, её ноги. В белых туфельках, с посеребряной застежкой. Какие же они детские. Но это и не удивительно. Она ведь еле нашла свой размер. Пришлось даже зайти в магазин для детей. Там и был подходящий размер. А ей как-то все равно, в чем одет её гикай. Не то, чтобы она готова разгуливать голой. Но одежда была не так важна, как для некоторых модниц. Но проблема была далеко не в детских туфельках. А в том, что цвет ног вместо привычного бледноватого, даже слегка молочного, если можно так выразиться, стал синюшным. Девушка поежилась. Она посмотрела на свои ноги, затем оголила одну из них и, убедившись в том, что цвет её настоящих ног вполне нормален, вернулась к разглядыванию гикая. Дальше следовало платье,  его цвет был немного светлее туфель. Даже не так, он был ярко-белым, а эта голубая полоса будто уменьшала общую яркость. Рукия моргнула. Ей показалось, что все вещи уж слишком яркие. Или тут просто такое освещение? Какая разница. Дальше последовали руки, раскинутые в стороны. Они были такой же расцветки, как и её нижние конечности. Пальцы как-то неестественно согнулись, казалось, они что-то сжимали, что-то такое, что пыталось вырваться, ускользнуть. Девушка задержала на них взгляд, затем медленно продолжила свой путь.
Почему он так долго?
Лицо. Вот что было самым жутким. Оно стало совсем плохим. И перестало быть похожим на её лицо. Губы приобрели темно-синий цвет. Их будто выкрасили синей помадой, причем довольно-таки смачно. Глаза покрыла какая-то белесая пленка. Они настолько опустели, что девушка и представить не могла, что когда-то она ими смотрела.
Итак, осмотр своего гикая принес только лишнюю порцию нервотрепки. Чувство чего-то жуткого и не входящего в планы лишь усиливалось. Девушка выдохнула и вернулась к просмотру стола. Точнее, к углублению в свои мысли. Чай бы сейчас точно не помешал. Больше всего её беспокоило то, что её второе тело походило на труп. Самый настоящий, человеческий. Она была уверена, что при более тщательном осмотре нашла бы трупные пятна. Конечно, можно скинуть на неполадку. А что, если с ним все в порядке, а с ней нет?
Рукия слишком зависла в своей голове, что даже не заметила возвращения Урахары. С губ чуть ли не слетело смешное: «Слава Богу». Но она во время остановилась. Ей не хотелось, чтобы торговец видел её небольшое раздражение. Он с интересом принялся изучать её оболочку. Поковырявшись чуток с гикаем, на который она старалась не смотреть, он вернулась к ней. Его речь усилила её раздражение. Хотя, можно ли называть раздражением то, что ты не можешь поверить, что твой гикай умирает.
- То есть, - Рукия подняла свои фиалковые глаза на носителя полосатой панамки, маленькие бровки чуть сдвинулись к переносице,  - мой гикай умер? Но разве это предусматривалось вами при создании? Вот уж сомневаюсь.  – Девушка поднялась на ноги, все ещё стараясь не смотреть в тот проклятый угол с трупом её же тела. – Но как могут быть в норме все показатели, если он, - она ткнула пальцем в гикай, не оборачиваясь, - труп? Я всегда полагала, что люди умирают не просто так. У них должна возникать как-то патология. Ведь если душа хочет разорвать связь с телом, у него должна быть причина. Инсульт, инфаркт, потеря крови. То, что несовместимо с жизнью, тогда тело сможет отпустить душу. Потому что сосуд, в котором жила душа, стал непригодным жильем. Но раз все в порядке с сосудом, - Рукия приблизилась к Урахаре, - почему душа не хочет быть в нем? Быть может, с ней что-то не так?
Она поймала себя на мысли о том, что злится на этого подростка в вещичках, которые стали ему совершенно не по размеру. И то, что он стал моложе, а посему заметнее милее, не спасало его от этой злости. Вот только причину она никак не могла уловить. С чего бы ей злиться на него? Ведь он…
Ее осенило. Словно молния ударила. Шинигами на мгновение замерла, широко раскрыв глаза. Затем, брови неумолимо поползли  к переносице. Выражение её лица стало каким-то пугающим.
- Урахара-сан, - девушка нависла над торговцем, - вы что-то опять в меня запихнули?

Здесь была Нелл.

Она не верила ни одному слову, сказанному им. Половина слов была пропущена мимо ушей. Девушка прекрасно понимала, что Урахара ни за что не скажет ей, что засунул в неё очередное устройство массового поражения. Он ведь ученый. А ученые странные люди. Если их вообще можно называть людьми. Для них совершенно неважна судьба подопытного. Будь то клетка, хомячок, человек или душа. Будь то гениальное открытие, то подопытному повезло. Он выжил в нелегкой борьбе за свою жизнь. В нелегкой борьбе с ученым, желающим открыть то, что ещё никто и никогда не открывал, дабы потом показать это всему миру. И мир будет восторгаться. Но разве мир будет вспоминать хомячка Фунтика, над которым ученый измывался все это время? Разве кто-то узнает, какие мучения хомяк стерпел перед тем, как ученый откроет то, чего жаждет весь мир? Разве кто-то поймет его когда-нибудь? Разве кто-то осознает, как хомяк мечтал сдохнуть все это время?
А если эксперимент не удался? О боже, бедный Фунтик. Ведь ученому плевать на то, как это бедное создание мучилось все это время. Его волнует лишь то, что эксперимент провален, хомяк мертв и нужно искать нового. И тогда появляется новое животное, а Фунтик валяется в мусорном баке. И неизвестно, сколько ещё таких хомяков помрет, пока безумец будет гнаться за открытием? На хомяках это все выглядит крайне безобидно. Но если брать масштабы  побольше? Нет, дело не касается пуделей, обезьян и прочего. Люди. Души. Ученым ведь все равно. И чем лучше объект для эксперимента, тем прекраснее. Тем удачнее. Тем вернее. Никто и никогда не узнает о том, что в подвале мучился реальный человек, ведь ученый никогда и никому не скажет правды. Ученые прекрасные лжецы.
А что, если эксперимент опасен? Он прекрасен, идеален. Но таит в себе такую силу, что её нельзя показывать этому обезумевшему роду человеческому. Ученый не может избавиться от своего дитя. От подопытного – раз плюнуть. Подопытных миллионы, а изобретение одно. Его нельзя уничтожить, но и нельзя показать. Что же делать? Конечно же спрятать. А вот где? Где никто и никогда не найдет твое великое изобретение? Конечно же в подопытном. Ведь о нем никто и никогда не думает. С чего бы тогда всем начать думать о нем, если великий ученый спрячет свое великое открытие в нем.
И вот. Открытие спрятано, все следы тщательно заметены. Но что же будет с тем, в ком спрятано великое изобретение? Разве этого кого-то волнует? Абсолютно и совершенно нет. Даже сам подопытный не подозревает, что в нем что-то великое и чертовски опасное. Никто не знает. Никто даже не думает о том, что такая великая вещь уже существует. И лишь ученый прекрасно знает, что, где и когда. Но все равно, ему плевать на того, в ком хранится его изобретение.
Именно поэтому Рукия не поверила, когда он, заикаясь и пятясь, пытался доказать девушке, что ничего и никогда в неё не пихал. Как же. Шинигами вздохнула. Если честно, она думала, что больше не будет злиться на Урахару из-за хогиоку. Но злость все равно таилась. Где-то там, в глубине. Девушка всегда мечтала схватить его за грудки, прижать к стене и высказать все, что думает об этом. Плевать, что он засунул свое чудо техники в неё. Но неужели ученый не может внимательнее следить за своим подопытным? Ведь в нем его великое изобретение. Неужто он думает, что один такой умный на белом свете и никто не прознает о его открытиях. Ведь он велик. А великие должны творить. Они всегда творят что-то новое, но не все выходит в свет. Все тайное становится явным. Неужели изобретателей этому не учили? Неужели они не знают таких простых вещей? И как бы они не старались, есть люди, от которых ничего не скрыть.
Неужели нет другого сосуда для твоих экспериментов?
- Нет, Урахара-сан, - Рукия  спокойно присела обратно, изучая помолодевшего торговца, что и говорить, вид его был смешон, - я в последнее время не бывала в местах с повышенным содержанием агрессивной реяцу. 
Девушка ответила не задумываясь. Ей даже на мгновение  показалось, что Урахара сморозил глупость, но ведь если её теория верна, то он просто пытается отгородить себя и уверить свою подопытную зверушку в том, что виноват не он, а все остальное.
- Не особо представляю себя в гикае, борющуюся с  пустыми,  – Девушка положила руку на стол и  изобразила замысловатый узор на столе, - да и последнее время я виделась только с жителями Каракуры, - по каким причинам шинигами тусуется в Каракуре, а не сидит в Обществе Душ, девушка решила умолчать, все же не его ума дело, - сомневаюсь, что кто-то из них внезапно заимел столь действенную реяцу. Да и я после ваших речей явно засомневалась в том, что дело в гикае.
Урахара, словно читая её мысли, поднялся и накрыл её оболочку хаори. Девушка выдохнула. Ей все время хотелось посмотреть в тот угол. Она не понимала причины. Ведь труп себя самой должен отталкивать. Он и отталкивал. Но и притягивал. Она хотела найти в нем то, что поможет хоть как-то понять проблему. Рукия прекрасно понимала, что никакого результата разглядывание мертвого гикая не принесет. По крайне мере для неё. Она же в этом ничего не понимает. И сейчас очень об этом жалеет. Но лучше поздно, чем никогда. Потому что, как оказалось, Кучики Рукия просто привлекает неприятности и ученых. А следовательно, пора пополнить свой багаж знаний. Она ещё пока не представляла, как его пополнять в данном аспекте. Но, вполне возможно, ей стоит прибегнуть к помощи Урахары.
- Урахара-сан, я бы с радостью хоть сейчас вернулась в Сейрейтей для полного обследования. Но что-то подсказывает мне, что с этим вопросом лучше обратиться к вам.  Ибо, я все ещё думаю, что во мне очередное ваше чудо-изобретение. Так что уж будьте добры, докажите, что это не так.
Давно она не разговаривала с торговцем в таком тоне. Она никогда не разговаривала с ним в таком тоне.

Здесь была Нелл.

Рукия спокойно выслушала  его речь о том, что никто никому ничего не должен, а уж тем более он. Ишь чего захотела, наглая маленькая девчонка, чтобы Урахара помогал каждому левому шинигами. Вот только девушка не считала себя ни маленькой, ни наглой, ни каждой левой. Она, бесспорно, переборщила с тоном, но, черт возьми, он ей должен. Вообще, девушка так никогда не считала, но именно сегодня и именно сейчас шинигами решила, что уже осмотр её души Урахара может себе позволить. Рукия никогда не злилась на него за Хогиоку. Да и ничего просить от торговца за данный поступок никогда не собиралась. Но…
Девушка с досадой рассматривала спину торговца. Она слишком сильно увлеклась своей бедой, забыв про его беды. Быть может то, что её собственный гикай умирает, выталкивая её наружу, не так уж и страшно, как проснуться на несколько сотен лет моложе. Рукия только сейчас, успокоившись, задумалась над тем, что чудо-омоложение Урахары могло понести за собой куда более глобальные изменения. Что-то в его словах  побудило девушку подумать о том, что вместе с возрастом он потерял и часть памяти. Но ведь он помнил её. Она продолжала изучать спину, ибо от стен, пола и стола её уже подташнивало. Помнил, но помнил ли Урахара достаточно хорошо? Помнил ли он Хогиоку? Ученый, забывший своё великое творение. Мимо пролетело сожаление, на секунду остановившись в мозгу, а затем быстро вылетев и покружив вокруг валявшегося в углу трупа. Она бы обязательно его пожалела. Рукия оглянулась через плечо, разглядывая прикрытый гикай.
Юный Урахара, мертвый гикай.
Она повернулась обратно к носителю панамки. Совпадение? А если нет? Иногда девушке казалось, что она слишком много думает. О совпадениях, о том, что это может быть и не совпадения, о работе, о том, что работа превыше всего, о том, что всегда и везде нужно с чем-то бороться, чтобы было хорошо. Рукия мысленно помахала в своей голове рукой, отгоняя все эти пока что ненужные мысли, и медленно, но верно вернулась к стоящей перед ней ситуацией.
В голове тлела мини-догадка, ничем не подтвержденная. А что, если эти два, по сути абсолютно не схожих факта - результат одного и того же воздействия. Обе проблемы касаются души, что даже не обсуждалось. Вот только проблемы разные. Что, если источник бед один и тот же. Какое-то воздействие, пока неважно, ведь это всего лишь теория. И об этом источнике ничего неизвестно. Может, он только появился. Скорее всего, ведь до этого Урахара так резко не молодел, а гикай не помирал.
Девушка просто потонула в спине торговца, погружаясь глубже в мыслительный процесс. Урахара вряд ли будет сидеть сложа руки и смотреть на свое помолодевшее без щетины лицо, радуясь тому факту, что он теперь снова молод, красив да удал. Скорее всего, хитрый торговец обследует себя. В Общество  Душ он не пойдет, ведь он больше не состоит в Готей-13. Следовательно, он может провести обследование. Как себя, так и её. Рукия  подавила желание потереть ладошки, словно муха. Стоило это использовать.
По сути, ей ничего не мешало сейчас выложить свою теорию. Даже если они и не были в одной тарелке, другой теории у неё пока не созрело. Однако, юному, теперь, торговцу, обследование все равно грозило. Рукия даже отмахнулась от первоначальной мысли о том, что Урахара опять в неё что-то закинул. Он не так глуп, чтобы укладывать свои творения в ту коробку, которую уже вскрывали. Девушка на несколько сантиметров приблизилась к торговцу и заговорилась примирительным тоном, словно она сдающееся государство, пришедшее на поклон, дабы заполучить технологии, которыми не владеет.
- Урахара-сан,  с вами ведь тоже не все в порядке, - как будто незаметно, - что, если смерть моего гикая и ваше чудесное омоложение - результат одной и той же аномалии? Все организмы разные, а значит и побочные эффекты не всегда одинаковы. Что, если есть один источник, - она замолкла, пытаясь подобрать слово, но в голове крутилась только версия торговца, - агрессивной реяцу? Он только появился, поэтому никто не в курсе. И, по всей видимости, он обладает довольно большой силой, раз смог повлиять на вас. Это только теория,  родившаяся здесь и сейчас и всего лишь за пять минут. Но таким образом, я снимаю с вас свои обвинения о том, что во мне есть что-то, сделанное вашими руками, - Рукия автоматически улыбнулась, хотя продолжала разговаривать со спиной.  – Так вот, я это к тому, что ваше тело тоже требуется в обследовании. Что-то мне подсказывает, что в Общество Душ вы вряд ли пойдете, а изучить сие недоразумение стоит, и вы это прекрасно понимаете. Значит, оборудование какое-никакое у вас имеется. Не так ли?
Рукия была уверена в своей речи. А её логичную цепочку нужно было ещё разрушить. И даже если торговец предпримет подобные попытки, она найдет что ему ответить.  Девушка поставила себе цель и очень сильно желала этой цели достичь.

Здесь была Нелл.